История нашего города

О чём говорят документы

Конечно, отроги Заилийского Алатау люди облюбовали значительно раньше. Свидетельствуют об этом как сакские курганы, находящиеся непосредственно на территории мегаполиса, так и археологические находки более поздних времен.

Из записок этнографа Николая Абрамова, опубликованных в 1867 году в «Вестнике Императорского Русского географического общества», можно узнать, что «в 1854 году основано укрепление Верное на том месте, где в средние века был город Алмату, т. е. яблочный, известный по своей торговле и служивший станцией на большой дороге, по которой, между прочим, ходили генуэзские купцы в Китай…» Исторические памятники города в современном его виде, которые можно увидеть своими глазами и даже потрогать, не прибегая к раскопкам, берут начало с февраля 1854 года. Именно тогда была основана Верненская крепость, названная в честь мученицы Веры Римской. И уже вокруг неё стала расти современная агломерация, ставшая очередной вехой оседлого заселения территории Алматы.

– К сожалению, памятников архитектуры дореволюционного периода в городе осталось немно­го, – рассказывает краевед, гид, журналист Евгения Морозова. – К самым старым постройкам, дошедшим до нас, можно отнести четыре сохранившихся здания крепости, остатки крепостного вала и рва. Что касается зданий, они находятся под защитой города, и они в нормальном состоянии. Единственный минус, что туристам туда сложно попасть. Из четырёх сохранившихся можно выделить два самых старых строения – это казармы и конюшня. В них сложно найти какую-то красоту или изя­щество, это обычные деревянные постройки из тянь-шаньской ели, но ничего старше на территории нашего города сейчас нет, если не брать в расчет сооружения VIII–XII веков, остатки которых сегодня способны обнаружить лишь археологи. В любом случае доступа к данным объектам у рядового туриста нет.

Одной из причин того, что со дня основания крепости сохранилось крайне мало построек, можно назвать разрушительное землетрясение, произошедшее в 1887 году. Стихия не щадила ни кирпичные, ни деревянные постройки. Первые разрушились во время толчков практически полностью, а вторые, хоть и оказались более устойчивыми к землетрясениям, также имели серьёзные повреждения. После катастрофы 1887 года даже стоял вопрос о том, чтобы вовсе перенести город подальше от горной местнос­ти, ближе к реке Или.

Все же, несмотря на утрату значительной части построек того времени, мы и сегодня можем видеть исторический облик города, если не в его архитектуре, то в планировке и озеленении. Есть разные версии, почему улицы города протянулись с востока на запад и с севера на юг. По одной из версий это было удобно в плане фортификации населённого пункта, изначально задуманного в первую очередь ради военных нужд, по другой – причиной тому стала прокладка арычной системы, снабжающей долину водой, сте­кающей с гор в низины. Якобы эту идею основатели как Большой, так и Малой станицы сумели разглядеть в руинах древнего поселения, на мес­те которого и был основан центр современного Семиречья.

В заметках ученого-путешест­венника Петра Семенова-Тян-Шанского упоминается, что «на голом предгорье, на берегу Алматинки, стояло несколько срубов и юрт. Свидетельствую о том, что когда я был в Верном, там не росло ни единого кустика…» Стараниями Криштопенко, Фетисова, Баума, Татаринова, Винтовкина, Бибикова город в прямом смысле расцвел. Немало для озеленения города сделал и первый губернатор края Константин фон Кауфман. В 1868 году он принёс в дар городу лиственные породы саженцев и самолично заложил Сиреневую аллею. Казенный сад (Центральный парк культуры и отдыха), Церковный сад (Парк 28 панфиловцев), Роща Баума и в принципе все озеленение города лежало на плечах энтузиастов, садоводов и местных жителей, которым в директивном порядке было предписано сажать на приусадебных участках плодовые и иные деревья.

Между тем трагедия 1887 года стала уроком не только для влас­тей города, но и положила начало развитию инструментальных сейс­мических наблюдений во всей Российской империи. В Верном же были пересмотрены стандарты возведения зданий с учетом тектонической активнос­ти всего Семиреченского региона. В частности, вышел запрет на строительство зданий из сырого кирпича (самана) и другие нормы, предупреж­дающие возможные разрушения и угрозы в случае разгула стихии. Также на территории города и окрестностей все кирпичные печи в обязательном порядке обивались листами железа. Эти и прочие меры позволили избежать колоссальных жертв при не менее разрушительном землетрясении, произошедшем в 1911 году. Благодаря принятым мерам алматинцы и гости города по сей день могут видеть произведения зодчества конца XIX и начала XX веков.

Из хорошо сохранившихся и ­охраняемых государством построек того периода можно назвать Вознесенский кафедральный собор, возведенный инженером Андреем Зенковым по проекту архитектора Константина Борисоглебского; дом купца Головизина на пересечении проспекта Назарбаева и улицы Курмангазы; Кызыл-Тан – здание бывшего верненского торгового дома, расположенное на улице Жибек Жолы, дом 63; памятник архитектуры конца XIX – начала XX века, здание построено в 1912 году для магазина Исхака Габдулвалиева. А также бывшее городское начальное реальное училище (ныне РГП «Казреставрация»), бывшее Военное собрание, бывший детский приют на улице Кабанбай-батыра, дом 132. Из недоступных для посещения по сей день остаются дом купца Шахворостова на пересечении Назарбаева и Айтеке Би, дом Баума, построенный отцом Андрея Зенкова – Павлом Зенковым в 1880 году.

Лучшее место для жизни

– Если говорить о казусах истории, то в этой связи стоит упомянуть здание, где в данный ­момент располагается институт Сорбонна-Казахстан, – уточняет Евгения Морозова. – Это бывший гимназический городок, там же детская библиотека. Большой комплекс, который охраняется и тоже в очень приличном состоянии, находится на Казыбек-би – с Достык до Валиханова. Двух­этажное здание, второй этаж был надстроен уже в советское время. Его уникальность в том, что строил его французский архитектор Поль Гурде. Но французский университет туда вселился, об этом не зная… Ценность ещё и в том, что первые здания КазНУ были как раз открыты в этих стенах, там был химфак и ещё какой-то факультет, потом они переехали, но начиналось университетское образование именно там.

Краевед отмечает, что в 1921 го­ду, уже при советской власти, город Верный был переименован в город Алма-Ата. А в 1929-м сюда была перенесена столица Казахской АССР, находившаяся до этого в Кызылорде. Это время стало новой вехой в развитии города и связано с такими именами, как Гинсбург и Милинис. Эпоха конструктивизма в Алма-Ате не сказалась существенными преоб­разованиями, тем не менее Академия искусств имени Жургенова (бывший Дом правительства, или Дом Совнаркома) и здание главпочтамта до сих пор являются свидетелями той эпохи.

– Также сюда можно отнести здание НКВД, которое находится на ­Наурызбай-батыра – и тоже является ярким примером конструктивизма, – говорит эксперт. – Если внимательно к нему присмотреться, то это будто многоэтажка, положенная на бок, а ниже есть два или три жилых дома, построенных в таком же стиле. Городок НКВД делали сразу единым комплексом, и в этот комплекс входил и клуб НКВД – ныне Уйгурский театр. Он потерял сейчас свой исторический облик, но изначально это было конструктивистское здание.

С 1936 года Алма-Ата стала столицей Казахской ССР. И в это время на смену конструктивизму приходит Сталинский ампир. Примечательно, что здание ГАТОБ изначально планировалось возвести также в духе конструктивизма, но в процессе различных согласований концепция изменилась, и в итоге мы получили чистой воды Сталинский ампир. Туда же можно отнести ряд зданий по проспекту Коммунистический (до этого – улица Сталина, а ныне – Абылай-хана), Казахскую государственную филармонию им. Жамбыла, вокзал Алматы II, Академию наук, Иняз, Казгеологию, Дом литераторов, Дом книги и школу № 55. Примечательно, что здание Верховного Совета Казахской ССР (КБТУ) было достроено позже и относится уже к советскому классицизму, хотя его проект и идеи были заложены значительно раньше.

Хрущевский период правления знаменит массовым возведением реально доступного для населения на тот момент типового жилья, именуемого в народе «хрущевками». Но тогда же были построены Центральный стадион (1955–1957 годы), Центральный универсальный магазин (1961), с 1957 по 1962 годы на главной площади советской Алма-Аты имени Коминтерна был воздвигнут драматический театр (с 1980 года в этом здании расположился Театр юного зрителя), в 1962-м началось строительство гостиницы «Алма-Ата».

Брежневский «застойный» период в принципе изменил облик прежней Алма-Аты. С 1964 по 1986 год лидером Казахской ССР был Динмухамед Кунаев. За эти годы в Алма-Ате были построе­ны здания, ставшие символами со­временного города: Театр им. Лермонтова (1969 год), библио­тека им. Пушкина (1970), Дворец Рес­публики (1970), Центральный ЗАГС (1971), Алматинский цирк (1972), высокогорный каток «Медео» (1972), гостиница «Казахстан» (1978), Театр им. Ауэзова (1980), площадь Республики (1980), Дворец культуры АХБК (1981). В 1968–1981 годах для киностудии «Казахфильм» был построен новый комплекс зданий в южной части города на площади в 19 га, также появились баня «Арасан» (1982), Дворец пионеров (1983), телебашня на Коктобе (1984), Центральный музей (1985). В это же время шло строительство новых микрорайо­нов «Орбита», «Казахфильм», «Аксай», «Самал», «Алмагуль»…

– Дело в том, что в нашем городе появились архитекторы, – объяс­няет Евгения Морозова. – Рипинский – это уникальный архитектор, который был репрессирован и поэтому попал в Казахстан, где остался до конца жизни. Так мы «заполучили» классного специа­листа, который создал и гостиницы «Алма-Ата» и «Казахстан», и огромное количество других объектов. В Москве Рипинский также был известен. Найдены объек­ты, которые он строил. Его имя как «врага народа» вымарали из большинства документов, однако нашли свидетельство того, что он строил дом на Фрунзенской набережной и другие известные московские строения. Не секрет, что многим архитекторам было сложно реализоваться в столице СССР, а в союзных респуб­ликах больше обращали внимание не на политический статус, а на способнос­ти и талант. Возможно, благодаря этому мы и имеем в нашем городе уникальные в своём роде архитектурные и художественные решения.

Что же касается современного ­Казахстана и его роли в развитии города, то мы с вами вряд ли способны оценить и определить исторический вклад современных архитекторов и акимов Алматы, успевших за последние три десятка лет привнести свою лепту. О том, что останется в истории города за этот период, можно лишь предполагать.

Однозначно, что это будет первая ветка метро, «Нурлы Тау» с очертаниями гор Заилийского Алатау, отражающимися в его профиле. Есть надежда, что проект Almaty Museum of Arts сможет стать очередной жемчужиной, украшающей город… Что касается большинства новостроек, транспортных развязок, бизнес-центров и гипермаркетов, они, конечно же, останутся в историческом облике города, но опять же большой вопрос – в каком качестве?

Безусловно, законы урбанизации будут и дальше диктовать городу свои стандарты и рамки. Но все же хочется, чтобы те, кто будет жить в Алматы спустя пару-тройку поколений после нас с вами, отзывались о нашем вкладе в развитие города с той же нежнос­тью, любовью и благодарностью, с которыми мы относимся к основателям самого лучшего места для жизни, что мы выбрали на земле.